Ещё одна, самая большая визионерская поэма Стерлинга из 644 строк, сочетающая в себе элементы науки, фэнтези, научной фантастики и философии. Она изображает огромную вселенную галактик и звезд, сталкивающихся в бесконечном конфликте,
Необычное стихотворение было слишком длинным для журналов и было отклонено издательствами, поэтому в 1903 году Стерлинг самостоятельно опубликовал его в своей первой книге «Свидетельство солнц и другие стихотворения». Поэма, как водится заслужила массу одобрений и критики, лишь подтвердив этим свою значимость.
В феврале 1903 года Стерлинг закончил «Свидетельство солнца». В том же месяце он поделился поэмой со своим самым близким другом Джеком Лондоном . Пять лет спустя Лондон вспомнил, что он чувствовал, когда впервые прочитал звездную поэму, вложив в уста своего героя Мартина Идена свои собственные впечатления от первого её прочтения и вставив само название Стерлинга «Свидетельство солнца» (выведенного в романе под именем Бриссендена) в 35 главу "Мартина Идена":
Это было вполне совершенное художественное произведение. Форма торжествовала над содержанием, если можно назвать торжеством то, что малейшие подробности содержания нашли себе выражение в таком совершенном построении; у Мартина от восторга кружилась голова, жгучие слезы навертывались на глаза, а по спине пробегал мороз. Это была длинная странная поэма, строк в шестьсот-семьсот, поэма фантастическая, изумительная, неземная. Она пугала и удивляла, и она действительно была вот тут, написанная черными чернилами на белой бумаге. В ней говорилось о человеке, об исканиях его совершенной души, исследующей бездну вселенной в поисках свидетельства существования самых отдалённых солнц и спектров. Это была безумная оргия воображения, бушевавшая в мозгу умирающего человека, едва сдерживающего рыдания и оживляемого только трепетом уже дающего перебои сердца. Поэма звучала величественным ритмом в такт холодному гулу межзвездных столкновений, в такт шуму битв, встречам остывших солнц и вспышкам светил, внезапно воспламеняющихся в потемневшей бездне туманностей, а сквозь все это непрерывно и едва слышно, как серебряный звон, раздавался слабый, болезненный голос человека, жалкий лепет среди вопля планет и грохота солнечных систем.
— В литературе нет ничего подобного, — сказал Мартин, когда он, наконец, оказался в состоянии говорить. — Это чудесно, чудесно! У меня кружится голова. Я словно опьянел. Этот вопрос о великом и бесконечно малом — я не могу выкинуть его из головы. Этот вопрошающий, вечный, постоянно возвышающийся, слабый, жалобный голос человека все еще звучит у меня в ушах. Он похож на похоронный марш комара среди рева слонов и рычания львов. И в нем слышится ненасытная страсть. Я знаю, я смешон, но это просто какое-то наваждение. Вы — я не знаю, что вы такое — вы удивительный человек, вот и все. Но как вы этого достигли? Как вы смогли?
Мартин прервал свои восхваления, но лишь для того, чтобы начать снова:
— Я больше никогда не буду писать. Я пачкун. Вы мне показали работу настоящего мастера. Гениально! Здесь нечто большее, чем гениальность. Это выше всякой гениальности. Это сама истина, лишившаяся рассудка. Ваша поэма правдива, мой друг. Каждая строчка ее верна. Я желал бы знать, понимаете ли вы это, вы, догматик? Никакая наука не может опровергнуть вас. Это истина, вещаемая пророком, высеченная из темных железных глыб космоса, переплетенная с могучим ритмом звуков, она вылилась в нечто, полное великолепия и красоты. Теперь я больше не скажу ни слова. Я подавлен, уничтожен. Позвольте мне попробовать ее напечатать.
Бриссенден усмехнулся.
— Ни один журнал во всем мире не решится напечатать ее — вы сами это знаете.
Совсем недавно писатель и критик Джошуа Гленн отнес «Свидетельство солнц» к «поэзии радиевого века», описывая ее как «(Про- или анти-) научную, математическую, технологическую, космическую, апокалиптическую, дегуманизирующую, разочаровывающую и/или ориентированную на будущее поэму, опубликованную во время зарождающегося радиевого века [научной фантастики] (ок. 1900–1935)».
"Вино волшебства" — визионерская поэма Джорджа Стерлинга из 207 строк, написанная зимой 1903-1904 г. В частности она вдохновила Кларка Эштона Смита на поэтическое творчество и повлияла на многих других писателей.
Сам Стерлинг говорил, что его стихотворение было чередой картинок, однажды назвав его «серией слайдов красного волшебного фонаря». Замысел поэмы пришёл к нему одним декабрьским утром, когда Стерлинг стоял на палубе парома. Он смотрел вниз, заворожённый красочным нефтяным пятном на поверхности воды, создающим узоры и закручивающиеся формы. Но нефтяное пятно было слишком непоэтическим. Во что еще можно всматриваться, чтобы узреть видения? И Стерлинг подумал о бокале портвейна. Его стихотворение должно было стать фантастической данью силе воображения, серией алых и пурпурных видений, явленных рассказчику, воображающему путешествия крылатой женщины по имени Фэнси* (возможно, заимствованной из стихотворения кумира Стерлинга Джона Китса «Фэнси»).
* Фантазия, причуда, каприз (англ.).
Так и начал он поэму, в начале которой безымянный рассказчик смотрит на запад, где багровый закат окрашивает в красный цвет морские волны, разбивающиеся о скалы. Он наливает портвейн в хрустальный кубок, но не пьет. Вместо этого он смотрит на свое вино и бокал, как будто это хрустальный шар гадалки и представляет себе крылатую женщину, императрицу Фэнси, летящую через чудесные и ужасающие места, причём все они представляются красными из-за того, что рассказчик видит их в темном вине и отражающем закат бокале.
Стерлинг отправил Амброзу Бирсу черновик «Вина волшебства» 25 января 1904 года. Бирс был в восторге: «Эта поэма! Я едва представляю, как о ней говорить. Ни одна поэма на английском языке такой длины не обладает таким ошеломляющим богатством воображения. Даже сам Спенсер не бросал столько жемчужин в такую маленькую шкатулку. Да, приятель, это захватывает дух!»
Но даже несмотря на хвалебные отзывы Бирса, обладавшего солидной репутацией, редакторы журналов, где он хотел опубликовать поэму, в течение трёх лет отвергали её как слишком сложную и необычную. Стерлинг хотел, чтобы «Вино волшебства» сбивало с толку, мистифицировало и поражало читателя. Он втиснул в поэму сорок непонятных благозвучных слов, более пятидесяти синонимов слов «пурпурный» и «красный», двадцать девять мифологических существ и пять астрономических тел. «Вино волшебства» — это чествование всепоглощающей силы воображения. Только в 1907 году она была опубликована в журнале "Космополитан", немедленно вызвав много споров, вплоть до общенациональной полемики, высоко превозносимая, но в то же время и осуждаемая иными критиками.
Проект большой, как и в случае с "Гашишеедом" буду постепенно добавлять переведённые части. В день получается сделать 5-10 строк, то есть на несколько месяцев работы. Более подробно о поэме (на английском)
В 2017 году Илья Бузлов перевёл "Вино волшебства" свободным стихом, без рифмы, я же сейчас делаю рифмованную версию
облако тэгов
